Следующий шаг - Страница 46

Дальше начался ожесточенный торг. Если против того, что я забираю себе все золото, платину, иридий, драгоценные камни и ингредиенты, Турус не возражал, то на мою попытку наложить лапу на слитки, в том числе слитки гномьей стали, отреагировал весьма бурно. Что было довольно понятно, так как гномы продают свою сталь весьма неохотно, предпочитая продавать готовые изделия по цене, которую считают достойной. А достойной эти жадные коротышки считают очень и очень высокую цену. Сошлись на том, что разделим слитки поровну.

– Итого, в твоей доле недостает еще чуть больше пятидесяти тысяч, – произнес Турус после коротких подсчетов.

– Так и есть.

– Что из склада хочешь? Хотя зачем я спрашиваю? – не дал ответить мне инквизитор. – Наверняка хочешь забрать половину бочонков с хеси?

Я не стал его разубеждать и просто кивнул.

– И половина маскировочной ткани солнечных эльфов тебе тоже пригодится? – утвердительно спросил изгоняющий.

«Что? Шиза, что это за ткань?»

«Не знаю, в базе таких данных нет. Я же тебе говорил, прочитай всю библиотеку у Бератрона».

«Спрашивать у Туруса, что это такое, думаю, не стоит».

«Конечно, иначе он скажет, что раз ты ничего об этой ткани не знаешь, то тебе она не нужна!»

Внезапно проснулся хомяк, который подозрительно давно меня не беспокоил, и с ходу заявил, что он тоже не знает, что это за ткань и зачем она нужна, но ее надо брать в обязательном порядке! Я не стал спорить с самим собой и снова утвердительно кивнул Турусу.

– Тогда в твою долю уходит половина хеси и маскировочной ткани. Это чуть больше семи тысяч, если смотреть по нижней рыночной цене. Еще что-то конкретное интересует?

– Что-нибудь небольшое на продажу.

Турус полистал блокнот.

– Предлагаю тебе суримский шелк. Там двадцать тюков, каждый легко уйдет по три тысячи.

– У меня два вопроса. Двадцать тюков по три тысячи – это шестьдесят тысяч золотом, а в моей доле не хватает только сорока пяти.

– Это будет справедливо, – усмехнулся Турус, – большая часть склада уходит церкви, а я делал оценку по нижней стоимости, поэтому в реальности твоя доля получается меньше, вот это компенсация разницы.

– Ясно. Спасибо за честность. И последний вопрос: как продать этот шелк? Его я тоже не совсем легально приобрел. В итоге оказался в таком же положении, что и колдун. Товар есть, а продать – никак.

– После захвата колдунов все имущество становится собственностью церкви или команды охотников. Поэтому ты получил шелк законно.

– Турус, ты не забыл, что я не хотел бы афишировать свое участие в этом налете? – скептично спросил я.

– Забыл, – признался Турус. – Значит, напишу бумагу, что шелк принадлежит церкви Триединого и передан анонимному лицу за важные услуги. Тогда все будет законно, и ты сможешь продать ткань.

– Договорились! – Я протянул руку для скрепления договора. – С тобой черт… брр, ангельски приятно работать.

– С тобой тоже, – непроизвольно улыбнулся Турус, услышав мою оговорку.

Пока мы с командой занимались упаковкой непредвиденных доходов, воины приготовили поесть, а паладины развели костер для тел колдуна и демона.

Наконец золото было разложено в прочные плотные мешки, тюки с шелком завернуты в водостойкие кожухи, а бочонки с хеси аккуратно обложены мягкой тканью, чтобы, не дай Триединый, не побились. Я отправил своих поесть, а сам направился в кабинет колдуна, где Турус вместе с первым паладином искали тайники.

– Первый, не был бы ты так добр оставить нас наедине? – обратился я к воину Триединого.

– Конечно, – ответил тот и вышел.

– Ты хотел поговорить? – спросил инквизитор.

– Да. Я решил, что мы не станем ночевать, а уйдем сразу же после ужина.

– Но уже почти стемнело.

– Я заметил. – Я пожал плечами. – Значит, пойдем ночью. Мне только что пришло в голову, что у тебя, очевидно, есть амулет связи и тебе не терпится им воспользоваться, чтобы коллеги как можно скорее прибыли на подмогу.

– Я могу это сделать прямо сейчас, все равно путь неблизкий.

– Турус, не надо считать меня идиотом. – Я усмехнулся. – Как только ты хотя бы кратко обрисуешь ситуацию, откроется портал и через пару часов здесь будут пять сотен паладинов, пара сотен аналитиков, десяток архивариусов и куча остальных. А ты не можешь этого сделать, так как тогда нарушишь данное мне слово. Так?

– Да.

– Поэтому лучшим выходом будет то, что мы уйдем сейчас, ты дашь нам несколько часов форы, вызовешь подкрепление и запретишь им идти по нашему следу.

Турус внимательно посмотрел на меня.

– Хорошо. Выпьем?

– Только воду, – сказал я, – мне предстоит долгий путь.

– Как знаешь, – пожал плечами Турус и плеснул себе вина.

Я достал из мешка свою кружку и налил в нее воды. Мы немного посидели в тишине.

– Ты запомнил лицо колдуна? – спросил я Туруса.

– Конечно. А к чему этот вопрос?

– Просто интересно, когда ты будешь делать татуировку с его мордой?

– Никогда, – пожал плечами изгоняющий, – ведь его убил ты.

– Я его не убил, а добил. Большая разница.

– В любом случае последний удар нанес ты, да и удар колдуна принял на себя тоже ты.

Даже невооруженным взглядом видно, что Турус расстроен сложившейся ситуацией. Немного гордыни есть в каждом из нас, даже в верующем инквизиторе, а убийство почти повелителя боли – серьезный повод для гордости.

– А если бы это сделал твой паладин? Ты бы тоже не стал наносить тату?

– Почему? Ликвидировал его мой отряд, значит, и колдун мой.

– А чем ситуация со мной отличается? Я нанятый специально для этой операции проводник с функциями советника и был подчинен тебе. Колдуна убила твоя команда, а значит, ничто не мешает тебе начинать накалывать морду этой твари.